Гаагский трибунал: освобождение раскаявшейся10:52 27/10/2009 Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
Сегодня
на свободу выходит Биляна Плавшич – в начале девяностых годов президент
Республики Сербской на территории Боснии-Герцеговины, оказавшаяся в
шведской тюрьме по приговору Гаагского трибунала за ее действия во
время боснийской войны 1992-1995 гг. Как известно, тогдашний конфликт
боснийских сербов с местными мусульманами и хорватами стал самой
кровавой страницей конфликтов, в которые оказалась погружена бывшая
Югославия в результате распада единого государства СФРЮ
(Социалистической Федеративной Республики Югославии) в 1990-1992 гг.
Случай Плавшич уникален. Во-первых, Плавшич пока – единственная
женщина, осужденная трибуналом по бывшей Югославии. Во-вторых, Плавшич
– единственная из высокопоставленных сербских лидеров, кто раскаялся.
Перед своим осуждением в 2003 году Плавшич признала свои действия по
созданию «этнически чистой» сербской части Боснии преступными и
попросила прощения у жертв.
Это выгодно отличает Плавшич от охотников изобличать только чужие
грехи (включая грехи представителей своего собственного этноса),
каковых среди участников Гаагского трибунала было немало. Мало кто в
России знает, что и бывший югославский и сербский президент Слободан
Милошевич, столь ценимый нашей коммунистической и националистической
оппозицией за несгибаемость, на самом деле «сдал» руководство
боснийских сербов в 1995 году, объявив своих недавних союзников
военными преступниками.
Вряд ли Милошевич вдруг почувствовал жалость к боснийским
мусульманам, и в самом деле тысячами погибавшим до вмешательства
западных стран в войну на их стороне в 1995 году. Просто признание
боснийско-сербского руководства преступниками было частью пакетного
соглашения, которое тогда, в 1995-м, Милошевич и боснийские сербы
заключили с США и их европейскими союзниками в американском городе
Дейтоне.
И Милошевич, и бывший лидер боснийских сербов Радован Караджич,
чей процесс как раз в эти дни проходит в Гааге, не раз ссылались на
Дейтонские соглашения для своей защиты. Оба утверждали, что взамен на
прекращение поддержки Милошевичем сербских формирований в Боснии, а
также взамен на уход Караджича из общественной жизни обоим этим
политикам была обещана личная безопасность и неприкосновенность. Причем
обещания эти были даны не кем-нибудь, а высокопоставленными
американскими дипломатами. Караджич утверждает, что с ним на эту тему
говорил Ричард Холбрук – нынешний специальный посланник США в
Афганистане и Пакистане. Холбрук убежденно отклоняет эту версию,
утверждая, что Караджич тогда, в середине девяностых, обещал уйти из
политики без всяких предварительных условий.
Чья бы версия событий ни оказалась правильной, очевидны два факта.
Во-первых, ссылки на закулисные договоренности с американцами Караджичу
не помогут. Для суда, в западных странах формально (увы, часто именно
формально!) отделенного от исполнительной власти и дипломатии, обещания
Холбрука не имеют никакой силы. Тот факт, что Милошевич и Караджич в
свое время, кажется, поверили этим обещаниям, свидетельствует только об
их неискушенности в юридических и дипломатических делах. Во-вторых, сам
Караджич в этих обстоятельствах отнюдь не выглядит этаким героем
сербского сопротивления, каковым его любили рисовать некоторые
российские политики. Герои не готовят себе запасных аэродромов через
американских дипломатов, когда их собственный народ мыкается в нищете и
изгнании. Может быть, именно этим объясняется отсутствие массовых
волнений в Сербии при отправке в Белград что Милошевича, что Караджича.
Позиция Плавшич в этих обстоятельствах выглядит намного более
благородной. Да, она не стала изображать себя и других лидеров
боснийских сербов невинными овечками. Жуткая война в Боснии ужаснула и
продолжает ужасать всех, кто знает, какой была эта страна всего
двадцать лет назад или кто помнит хотя бы Олимпиаду в боснийской
столице Сараево. Другое дело, что в этой войне, как и почти в любом
межнациональном конфликте, вина лежит на обеих сторонах. Гаагский
трибунал, пусть явно нехотя, но признает эту реальность. На его скамье
подсудимых посидели не только 92 серба, но и 7 боснийских мусульман.
Особенность Плавшич состоит в том, что она признала вину не только
чужой, но и своей стороны.
Каковы были ее мотивы? Может быть, тогда, в 2003 году, она
надеялась, что ее вскоре освободят? В шведских тюрьмах женщин старше 73
лет обычно амнистируют, а Плавшич уже было 72. Не исключено, что,
садясь в тюрьму, Плавшич хотела избежать необходимости
свидетельствовать против Милошевича и лидеров боснийских сербов. Очень
часто в действиях людей благородные мотивы могут соседствовать со
вполне прагматичными соображениями собственной пользы и безопасности.
Но факт остается фактом: пожилая женщина, отнюдь не отличающаяся
богатырским здоровьем, не только рискнула провести остаток дней в
тюрьме (ей тогда дали 11 лет, а нынешнее досрочное освобождение
сопровождается гневными протестами из Боснии), но и отказалась от
весьма выгодной с точки зрения общественного мнения позиции жертвы.
Намного хуже выглядит, например, бывший премьер «независимого»
Косово и лидер Освободительной армии Косово (ОАК) Рамуш Харадинай,
обвиняемый в убийстве 38 мирных жителей Косово. Во время процесса его
даже отпускали из Гааги домой, в Косово, «поруководить» (Харадинай еще
в 2004 году стал премьер-министром края). А может быть, замести следы и
заткнуть рот свидетелям? Харадинай, в отличие от Плавшич, ни в чем не
раскаялся и из политики не ушел, а теперь возглавляет партию Альянс за
будущее для Косово. Причину такого милостивого отношения к подсудимому
объяснила бывший прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте: «Часто
приходится слышать, что Харадинай – фактор стабильности для Косово». От
себя мадам прокурор добавляет: «Для меня он – просто военный
преступник».
Все эти факты, конечно, не улучшают репутацию Гаагского трибунала.
Но не оправдывают они и неумеренных восторгов некоторых наших политиков
по поводу прежнего сербского руководства. Эти восторги, а также миф о
готовности Сербии пожертвовать связями с Западом ради российского
союзника, уже стоили нам дорого. Нынешний Белград, кстати, намерен уже
в этом году подать заявку на то, чтобы начать набирать «кандидатский
стаж» перед вступлением в Евросоюз. При выборе между ЕС и Россией
Белград выберет ЕС. Но идти в ЕС Сербия может только с природным газом,
с хорошими хранилищами для этого газа, а также с другими важными
вещами, которые дать Сербии может только Россия. Но дать, смеем
надеяться, не бесплатно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
|