ОЧЕВИДНОСТИ

То же самое относится и ко всем известным "Ладушкам", которые, если их выполнить со всеми полагающимися движени­ями рук ребенка, являются просто великолепным детским оздо­ровительно-гимнастическим комплексом. И всюду один и тот же принцип — задание иди вопрос — обучение или проверка усво­ения. Я ограничусь этими примерами, потому что материал тут настолько огромен, что требует отдельной большой статьи.

Заканчивается первый этап с признанием за ребенком пола и первым постригом-посвящением в мальчики или в девочки. В традиционной культуре это происходило приблизительно в два-три года. Можно считать, что этим признавалось, что ребенок сдал экзамен на человека. Теперь он еще должен был стать сво­им.

Этому посвящен следующий возрастной этап до семи лет. В загадках ему соответствует основной корпус вопросов об устрой­стве мира. Причем, если взять загадки древние, условно говоря, этнографические, то бросается в глаза, что они неразрешимы. Их может отгадать только тот, кто знает ответ. Это загадки об устройстве Нашего, Своего мира! Это инструмент народной пе­дагогики, с помощью которого воспитывались и проверялись на знание очевидностей свои. Кстати, количество загадок во всех традиционных обществах ограничено всего несколькими десят­ками. Очень вероятно, что это означает, что для проверки на свойство нужно знать всего несколько десятков очевидностей об устройстве мира. С чем это связано — с тем, что мир был "про­ще", или же изустное знание мифологии и фольклора заменяло излишние проверки?

Приведу для примера несколько традиционных загадок из статьи Цивьян "Отгадка в загадке: разгадка загадки?" [13]:

Сам жиляный, ножки гляняны, голова маслина = Лен. Я, Петров, имею восемь углов, четыре уха и два брюха = Корзина из лыка для хлеба и сена.

Стоит дед с милю длины, с версту толщины = Печь.

Я умышленно расположил загадки по степени возрастания свойства и убывания возможности искать ответ, вспоминая реа­лии жизни. При этом еще надо учесть, что русские загадки отра­зили все-таки стадиально довольно поздний этап развития общественного мышления. Среди загадок охотничьих народов зап­росто можно встретить что-нибудь типа: Белый старик трубку не курит = Луна; и т.п.

Обучение свойству и знанию очевидностей "устройства мира" происходит уже не индивидуально. Ребенок оказывается в игре, а с определенного возраста и в хороводе, где понятие "видеть — узнавать как правильное-неправильное" закреплялось порой даже с жестокостью через насмешку и издевку. Не буду останавли­ваться на этом слишком подробно, приведу только один текст из второго выпуска журнала "Живая старина" за 1902 год. Это песня "про невозможное", под которую казаки Восточного За­байкалья плясали пляску "Парочка".

Где это виданное,

Да где это слыханное,

Чтобы курочка бычка принесла,

Поросеночек яичко снес,

Тутусеночек за печку унес,

Кобыла цыплят выпарила,

Жеребенок раскудахтался,

Безрукий яйца покрал,

Голопузый за пазуху поклал,

А глухой-то подслушивал,

А слепой-то подглядывал,

А немой караул закричал,

Безногий на побег побежал! [14]

Именно этот экзамен-посвящение и описывает песня о "Се­милетке", в которой появляется старик. Но когда семи-восьмилетняя девочка решает трудные задачи Бабы-Яги или Морозко в сказках типа "Василисы Прекрасной", мы видим задачи другого типа. Это явно экзамен, но в нем появляется кое-что новое, кро­ме знания "устройства мира". В. Я. Пропп считал, что задача этих испытаний — проверка добродетелей, которые позволяют овла­деть магическими силами. Но что такое добродетели? По сути — это всего лишь соответствие личности определенным требовани­ям общества. С психологической точки зрения, смысл этих ис­пытаний — проверить, знает ли отрок, как поступать правильно. Правильно, значит, в соответствии с Правилами. Знание же пра­вил, правильность поведения и есть основной признак свойства, регламентируемый следующим типом очевидностей — очевидностями поведения или добродетелями. И это, на мой взгляд, следующий этап народной педагогики. Сказка, описывая семи-восьмилетних девочек, просто стянула в один узел два посвяще­ния-экзамена.

Следующий этап в обучении и познании Мира совпадает с подготовкой к браку и идет с семи-восьми до двенадцати-пят­надцати лет. В древности брачный возраст был меньше, чем сей­час, но не надо думать, что наши предки только и мечтали, как бы пораньше оженить свое детище:

Не доноска меня матушка родила,

Да родила, да родила, да родила,

Не дороска меня матушка женила,

Молодая та жена невзлюбила,

Заманила не доростка по малину,

Привязала недоростка ко березке...[15, с. 631, № 114].

Это из "Собрания разных песен" Михаила Дмитриевича Чулкова. О другом виде неравного брака — со стариком — напо­минать не буду. Важно одно: необходимость подготовки к браку не просто осознавалась народом, а и воплощалась порой на уровне учебы и особого обряда-посвящения. Иногда он воплощался в специальный обряд-празднование совершеннолетия девицы, как это описано Зелениным [2, Обрядовое празднество совершен­нолетия девины у русских]. Иногда по результатам негласного "экзамена", который проводило все общество, и в первую оче­редь, девическое сообщество, девушка-подросток просто допус­калась на Беседы или в Хоровод. Так сказать, принималась в чис­ло своих остальными девушками-невестами. Я хочу верить, что где-то сохранялось и специальное обучение жреческого типа, следы которого, как мне кажется, и сохраняются в названных сказках.

Во всяком случае, ему тоже посвящен целый комплекс за­гадок и задач, разбивающиеся на два типа: очевидности пра­вильного поведения и тонкости знания устройства мира.

К способам обучения очевидностям правильного поведения или добродетелям я бы отнес и "корильные песни" типа:

А я где была,

Да что видела!

Сын на матери

Все дрова возил!

А также загадки и задачи, которые можно назвать неразре­шимыми. Они тоже связаны с очевидностями, но другого типа. Их можно назвать Исключениями из правил. Ничто не ростет без кореньев, кроме камня! Ничто не свищет без голосу, кроме вет­ру! Все цветы мне надоели, кроме розы!.. Знание исключений — это уже признак изощренности. Знающий исключения не просто

принял решение стать своим, он уже столько вложил в это ре­шение, что стал защитником свойства и готов передавать его дальше. Поэтому ему можно позволить вступить в брак, рожать детей и обучать их свойству. Таков обычай!

Родился, женился, умер! Вот таким видится современному человеку традиционный мир. Скучно и нудно. Мы живем инте­реснее. Вот только непонятно, почему нам так хочется в сказку? В их сказку! Наши современные сказки, до тех сказок все-таки не дотягивают. Может быть, вся эта предопределенность была за­чем-то нужна? Хотя бы затем, чтобы из несвободы тянуло к очи­щению, свободе, Духу? Или чтобы хотя бы было, откуда сбе­жать?

Можно ли противостоять свойству и миру очевидностей? Вопрос личный. Петь или не петь? Играть или не играть? Меч­тать или не мечтать? Я не взялся бы ответить на этот вопрос.

Во поле поле трава да мурава,

У пана на сенях вдова молодая,

Вдовушка по сеничкам похаживала,

Пялечки в ручках понашивала,

Сватался за вдовушку с Москвы дворянин

Сказывал житье, бытье, богачество,

Сто дворов крестьян, да село в барышах,

Думаю подумаю нейду я за нево,

Разумом раскину не быть делу так,

На войну поедет, покинет меня,

Грамотку напишет то слезы мои,

Во поле поле трава да мурава,

У пана на сенях вдова молодая                                 - _L

Вдовушка по сеничкам похаживала,

Пялечки в ручках понашивала,

Сватался за вдовушку гостиной сын с Москвы,

Сказывал житье, бытье насад да корабль,

Думаю подумаю нейду я за нево,

Разумом раскину не быть делу так.

За море поедет, покинет меня,

Грамотку напишет то слезы мои,

Во поле поле трава да мурава,

У пана на сенях вдова молодая,

Вдовушка по сеничкам похаживала,

Пялечки в ручках донашивала,

Сватался за вдовушку с Москвы скоморох,

Сказывал житье, бытье волынка да гудок,

Думаю подумаю пойду за нево,

Разумом раскину быть делу так,

Он не уедет, не кинет меня,

Некуда ехать коль нужды в нем нет,

Буду я жити все вместе с дружком,

Сыталь не сыталь всегда весела,

Пьяналь не пьяна скачи да пляши,

Званаль не званаль всегда во пиру,

Чья су такова скамарохова жена [15, с. 599-600, №